Обзор дисциплинарной практики за 2013 год
1. Согласно подп.1 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами. Подп.4 п.1 ст.7 Закона установлена обязанность адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.
В Адвокатскую палату Орловской области поступила жалоба Ч., в которой указано следующее.
05.07.2012 г. между заявителем жалобы и адвокатом Ж. было заключено соглашение на оказание юридической помощи, согласно которому адвокат Ж. обязался представлять интересы Ч. в суде первой инстанции по делу о ДТП. В жалобе указано, что адвокат Ж. гарантировал 100% положительный результат, за который попросил гонорар в сумме 10 000 рублей. Также в жалобе указано, что после привлечения Ч. к административной ответственности между ней и адвокатом Ж. было достигнуто устное соглашение о том, что адвокат обжалует постановление мирового судьи в вышестоящие судебные инстанции. Между тем, адвокат Ж. позволил себе полное игнорирование взятых им на себя обязательств по осуществлению защиты Ч.
Так, некачественное предоставление услуг, по мнению заявителя жалобы, выразилось в следующем: по факту фальсификации представленных потерпевшим документов, адвокатом не было предпринято никаких мер для изыскания доказательств, имеющих важную роль по делу; непрофессиональное составление жалоб в вышестоящие судебные инстанции, в которых отсутствуют доводы в защиту Ч. и ссылки на доказательства, подтверждающие ее невиновность; неявка адвоката в судебное заседание суда второй инстанции, что повлекло оставление постановления мирового судьи без изменения. Кроме того, в жалобе указано, что адвокат Ж. злоупотребил доверием, убедив доверителя, что ее личное присутствие в суде при рассмотрении жалобы не обязательно, и сам не явился в суд. Также в судебное заседание суда третьей инстанции адвокат Ж. не предоставил постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, что повлекло оставление судебного акта суда второй инстанции без изменения. Кроме того, при попытке самостоятельного обжалования заявителю стало известно, что, защищая интересы Ч. в суде, адвокат Ж. оказывал консультационные услуги противоположной стороне.
В жалобе Ч. просит рассмотреть поведение адвоката Ж. и оказать содействие по возврату уплаченных денежных средств.
В соответствии с положениями Кодекса профессиональной этики адвоката 18.02.2013 г. Президентом Адвокатской палаты Орловской области в отношении адвоката Ж. было возбуждено дисциплинарное производство, при этом адвокату Ж. было предложено дать письменные объяснения.
Адвокат Ж. в письменных объяснениях по существу возбужденного в отношении него дисциплинарного производства указал, что 05.07.2012 г. между ним и заявителем жалобы было заключено соглашение на оказание юридической помощи, согласно которому адвокат Ж. обязался представлять интересы Ч. в суде первой инстанции по делу о ДТП. В рамках данного соглашения адвокат Ж. произвёл фотографирование автомобиля с целью фиксации отсутствия повреждений на автомобиле; оказывал консультации, в ходе которых неоднократно объяснял как доверителю, так и её родителям нормы действующего законодательства и правовые последствия оставления места ДТП доверителем, при этом никогда не гарантировалось результатов в процентном соотношении. Консультации как доверителя, так и ее матери и подготовка дополнительных документов проводились и позднее, после окончания действия соглашения. Данные консультации проводились как в офисе адвокатского кабинета, так и по телефону.
Кроме того, в ходе исполнения поручения адвокат Ж. присутствовал при составлении протокола об административном правонарушении, оказывая консультации. Ч. на автомобиле адвоката была доставлена в Советский РОВД, где была отпущена на 4 часа до заседания суда и впоследствии адвокатом Ж. на его автомобиле была доставлена в суд. Адвокатом Ж. осуществлялось представление интересов в суде при рассмотрении административного производства, и по его ходатайству был осуществлён выезд по месту жительства потерпевшего и его допрос. Также адвокат Ж. ознакомился с постановлением суда, изучил материалы дела и провёл консультирование Ч. о перспективах обжалования постановления суда (с учётом первоначального диагноза потерпевшего «сдавливание мягких тканей правой стопы, ссадины, перелом пяточного бугра»; подготовил жалобу на постановление суда первой инстанции; подготовил по просьбе Ч. ходатайство в Советский районный суд «о переносе рассмотрения дела», а в дальнейшем и «о рассмотрении дела в отсутствие Ч.» и почтой данные заявления отправлялись в суд; подготовил надзорную жалобу от имени Ч. и направил в суд; осуществлял контроль поступления документов об окончании лечения потерпевшего и подготовки дознавателем ГИБДД окончательного постановления по данному факту, с учётом степени тяжести полученных травм; получил окончательное постановление по делу, с учётом полученных травм (сдавливание мягких тканей правой стопы) потерпевшим и передал доверителю.
В отношении утверждения заявителя жалобы о том что при фальсификации представленных потерпевшим документов, адвокатом не было предпринято никаких мер для изыскания доказательств, имеющих важную роль по делу, адвокат Ж. указал, что на момент рассмотрения административного дела в суде потерпевшим не представлялось никаких доказательств, так как он был лишь допрошен в качестве свидетеля и лишь его показания были положены, в частности, в обоснование постановления суда. При таких обстоятельствах, не ясно, о фальсификации каких доказательств утверждает заявитель.
Также адвокат Ж. указал, что все составленные им документы были приняты всеми судебными инстанциями, при этом в них указаны доводы и ссылки на нормативные документы и по ним приняты решения, ни одного отказа в принятии документов не имеется, что свидетельствует о необоснованности утверждения заявителя о неквалифицированном составлении процессуальных документов.
Кроме того, соглашения о представлении интересов гр. Ч. в суде второй и надзорной инстанции не заключались ни в устной, ни в письменной форме, соответственно никаких обязанностей у адвоката Ж. по представлению её интересов не было, более того, довод о том, что данное обстоятельство повлекло оставление постановления мирового судьи без изменения, не соответствует действительности, так как в постановлении Советского районного суда указаны иные основания оставления жалобы Ч. без удовлетворения.
Утверждение Ч. об убеждении её в том, что её личное присутствие в суде необязательно, не соответствует действительности, так как никто её не убеждал в таковом и в суд она не явилась, так как находилась за пределами Орловской области в отпуске и не смогла присутствовать. По вопросу оставления постановления мирового судьи без изменения по обстоятельству «отсутствие заявителя» не соответствует действительности, так как в постановлении Советского районного суда указаны иные основания оставления жалобы Ч. без удовлетворения.
В суд надзорной инстанции постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении не представлялось, так как оно было получено позднее подготовки надзорной жалобы в связи с длительностью болезни потерпевшего.
Довод жалобы о том, что, защищая интересы Ч. в суде, адвокат Ж. оказывал консультационные услуги противоположной стороне, не соответствует действительности, так как адвокатом Ж. никогда не оказывались консультации гр. Ш. и встречался он с потерпевшим лишь один раз в присутствии Ч. на выездном судебном заседании.
С учетом изложенного, адвокат Ж. полагал, что доводы жалобы необоснованны и не соответствуют действительности.
В заседании квалификационной комиссии Ч. поддержала доводы своих письменных объяснений, а также указала, что оплата участия адвоката Ж. в суде второй и последующих инстанций ею не производилась. Адвокат Ж. поддержал доводы своих письменных объяснений.
В ходе рассмотрения дисциплинарного производства квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области было установлено следующее.
Согласно подп.1 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами. Подп.4 п.1 ст.7 Закона установлена обязанность адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.
В силу п.п. 1, 2 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Существенными условиями соглашения, в частности, являются: указание на адвоката, принявшего исполнение поручения в качестве поверенного, а также на его принадлежность к адвокатскому образованию; предмет поручения; условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь.
В силу ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката гонорар определяется соглашением сторон и может учитывать объем и сложность работы, продолжительность времени, необходимого для ее выполнения, опыт и квалификацию адвоката, сроки, степень срочности выполнения работы и иные обстоятельства. Таким образом, размер и порядок выплаты вознаграждения адвоката за оказание услуг определяется непосредственно между доверителем и адвокатом, включая договоренность о пределах размера вознаграждения.
В соответствии с п.1.1. соглашения на оказание юридической помощи от 05.07.2012 г. адвокат Ж. принял на себя обязанности по консультированию Ч. и представлению ее интересов в суде первой инстанции по делу о ДТП. Размер вознаграждения адвоката согласно п.2.1. составил 10 000 рублей. Факт участия адвоката Ж. в суде первой инстанции подтверждается протоколом судебного заседания мирового судьи судебного участка №2 Советского района г. Орла от 07.07.2012 г. и не оспаривается заявителем жалобы.
Кроме того, в ходе исполнения поручения адвокатом Ж. была выполнена работа, выходящая за рамки соглашения. В частности, им были подготовлены: жалоба на постановление суда первой инстанции; ходатайства в Советский районный суд г. Орла «о переносе рассмотрения дела» и «о рассмотрении дела в отсутствие Ч.»; надзорная жалоба от имени Ч. на решение Советского районного суда г. Орла. Проекты указанных документов представлены адвокатом Ж. в материалы дисциплинарного производства. Оценивая доводы заявителя жалобы, что отказ в удовлетворении ее жалоб вышестоящими судами произошел по причине неквалифицированного составления процессуальных документов адвокатом Ж., следует учесть, что все жалобы в интересах Ч. являются подробными, мотивированными, содержат ссылки на нормы материального и процессуального права, а также на фактические обстоятельства дела. При этом несогласие суда с доводами адвоката Ж., изложенными в жалобах, не может свидетельствовать о непрофессиональном составлении данных жалоб.
Таким образом, утверждение заявителя жалобы о ненадлежащем исполнении адвокатом Ж. своих профессиональных обязанностей не нашло своего подтверждения в ходе рассмотрения дисциплинарного производства.
Довод Ч. о том, что защищая ее интересы в суде, адвокат Ж. оказывал консультационные услуги противоположной стороне, также не нашел своего подтверждения в ходе рассмотрения дисциплинарного производства.
Так, согласно п.1 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в квалификационной комиссии осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.
При этом при рассмотрении дисциплинарного производства органы адвокатской палаты исходят из презумпции добросовестности адвоката, в связи с чем заявитель жалобы, который настаивает на привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности, обязан представить доказательства, подтверждающие доводы жалобы.
Ч. не представлено никаких доказательств, подтверждающих факт оказания адвокатом Ж. консультационных услуг потерпевшему Ш., в заседании квалификационной комиссии заявитель не смогла пояснить, на основании каких данных она указала об этих обстоятельствах в жалобе. Адвокат Ж. категорически отрицал факт оказания каких-либо, в том числе консультационных услуг Ш.
При таких обстоятельствах, доводы жалобы Ч. следует признать необоснованными.
14.03.2013 г. квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области была вынесена следующая формулировка заключения: «прекратить дисциплинарное производство, поскольку адвокат не допустил нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката (надлежащим образом исполнил свои обязанности перед доверителем)».
После вынесения квалификационной комиссией заключения участники дисциплинарного производства не представили Совету письменных заявлений о своем несогласии с указанным заключением. В заседание Совета АПОО участники дисциплинарного производства не явились.
В соответствии с п.4 ст.24 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет при разбирательстве не вправе пересматривать выводы квалификационной комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства. При таких обстоятельствах, у Совета не имеется оснований для изменения формулировки заключения квалификационной комиссии.
На основании изложенного и в соответствии со ст.31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет решил прекратить дисциплинарное производство в отношении адвоката Ж. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката, надлежащего исполнения им своих обязанностей перед доверителем.
2. В соответствии со ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении.
При этом разумное, добросовестное, квалифицированное и принципиальное исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей предполагает обязательность не просто формального присутствия на следственных действиях и в суде, а активного осуществления функции защиты путем представления доказательств, заявления ходатайств и отводов, проведения опросов лиц с их согласия, подачи жалоб и т.д.
В Адвокатскую палату Орловской области поступила жалоба А., в которой указано следующее.
Приговором Орловского районного суда Орловской области под председательством судьи Шекшуевой О.Н. от 21.12.2012 г. А. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 ст.161 УК РФ за открытое, с применением насилия хищение золотой цепочки с крестиком у Т., ему было назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
В жалобе указано, что в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства А. фактически был лишен защиты, так как назначенный защитником адвокат М. свои обязанности по защите интересов доверителя не исполнял: не консультировал его, не разъяснял прав и способов их реализации, не защищал от оказанного следователем психологического давления и принуждения, не подал ни одной жалобы при наличии к тому оснований, не дал ни одного совета по вопросу защиты от обвинения.
Также в жалобе указано, что адвокат М. был уведомлен А. о том, что 16.08.2012 г. последний уезжал в Крым, а вернулся домой только 28.08.2012 г. В Орел поезд приехал в 13.52 ч.
При таких обстоятельствах, А. не мог находиться у следователя 26 и 28 августа, что подтверждается также копией книги учета посещений ОВД и показаниями в суде следователя Ермаковой О.С. Однако адвокат М. не принял никаких мер, чтобы оградить доверителя от давления следователя, заставившего подписать процессуальные документы 26-м и 28-м августа, не участвуя в самих процессуальных действиях, а также получил оплату за 28.08.2012 г. В частности, адвокат М. подписал 26-м августа 2012 года уведомление об ознакомлении с постановлением о возбуждении уголовного дела. 28-м августа 2012 г. адвокат М. подписал все протоколы ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз и с заключениями экспертиз, не заявив при этом о нарушении прав А., предусмотренных ст.ст.11, 198 УПК РФ; постановление о назначении защитника от 28.08.2012 г.; протокол допроса А. в качестве подозреваемого от 28.08.2012 г.; постановление об избрании меры пресечения от 28.08.2012 г.; протокол очной ставки между А. и потерпевшим Т.; уведомление о предъявлении обвинения.
При предъявлении обвинения и при ознакомлении с материалами уголовного дела адвокат М. убедил доверителя, что ему надо признать вину и попросить особый порядок, хотя А. рассказал защитнику обстоятельства произошедшего и пояснил, что его вины в открытом хищении чужого имущества нет, поскольку никакого имущества он не похищал. При этом адвокат М. пояснил, что так, как он говорит, будет лучше, а в суде он предпримет меры, чтобы доверителя не посадили. На неоднократные заявления А. о том, что у него есть свидетели, подтверждающие невиновность, М. заявлял, что свидетели не нужны, и он сам все решит. В результате, будучи введенным в заблуждение адвокатом М., А. не представил ни следствию, ни суду своих свидетелей, что в результате повлекло вынесение неправильного приговора.
В судебных прениях адвокат М. заявил, что А. давал показания под давлением, подписывал все, не читая, при этом оговорил себя. Кроме того, адвокат М. не возражал против оглашения показаний А. в ходе допроса подозреваемого, хотя они были получены с нарушением закона, а после их оглашения, когда А. сообщил суду, что показания не давал и то, что написала следователь, не читал, адвокат М. подтвердил, что так и было. Кроме того, адвокат М. не обжаловал действий председательствующего, когда в нарушение ст. ст. 294, 295 УПК РФ суд возобновил следствие 20.12.2012 г. после удаления в совещательную комнату при отсутствии оснований и ходатайств сторон, под надуманным предлогом, что защитник и подсудимый заявили о невиновности. По мнению А., адвокат М. недобросовестно отнесся к исполнению своих обязанностей, в результате чего заявителя осудили к лишению свободы.
В соответствии с положениями Кодекса профессиональной этики адвоката 31.01.2013 г. Президентом Адвокатской палаты Орловской области в отношении адвоката М. было возбуждено дисциплинарное производство, при этом адвокату М. было предложено дать письменные объяснения.
Адвокат М. письменных объяснений по существу возбужденного в отношении него дисциплинарного производства не представил, в заседание квалификационной комиссии при АПОО 14.03.2013 г., будучи надлежащим образом извещенным, не явился. А. в заседании квалификационной комиссии 14.03.2013 г. поддержал доводы своей жалобы.
После отложения заседания квалификационной комиссии в заседании 16.05.2013 г. адвокат М. указал, что подсудимый не имеет никакого права давать оценку действиям адвоката. При этом адвокат М. пояснил, что вступил в уголовное дело по защите интересов А. по назначению следователя после направления его ответственным за распределение дежурств Курбановым Б.К. Это было 29.06.2012 г. В отношении указания в протоколах следственных действий дат их проведения 26.08.2012 г. и 28.08.2012 г. адвокат М. объяснил, что мог поставить в них свою подпись по невнимательности. Впоследствии адвокат М. не обжаловал действия следователя, что могло быть его упущением. Необходимости подачи каких-либо ходатайств в интересах А. не имелось, поскольку в ходе первоначальной беседы А. сообщил адвокату, что очевидцев по делу не было. Также адвокат М. указал, что давления на А. со стороны следователя не было. При этом адвокат М. не смог пояснить, почему в протоколе судебного заседания от 20.12.2012 г. указано, что он подтверждает факт оказания давления на А., поскольку с протоколом судебного заседания он не знакомился.
Представитель заявителя жалобы по доверенности от 19.12.2012 г. Ч. в заседании квалификационной комиссии 16.05.2013 г. поддержала доводы жалобы А.
В ходе рассмотрения дисциплинарного производства квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области было установлено следующее.
Согласно подп.1 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами. Подп.4 п.1 ст.7 Закона установлена обязанность адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.
В ходе рассмотрения дисциплинарного производства установлено, согласно ордеру № 44 от 28.08.2012 г. адвокат М. принял на себя защиту интересов А. по назначению. 26 августа 2012 года адвокат М. подписал уведомление об ознакомлении с постановлением о возбуждении уголовного дела в отношении А. Кроме того, подпись адвоката М. имеется в протоколе ознакомления подозреваемого А. и его защитника с постановлением о назначении судебной медицинской экспертизы от 28.08.2012 г., в протоколе ознакомления с заключением эксперта от 28.08.2012 г., в протоколе ознакомления подозреваемого А. и его защитника с постановлением о назначении судебной товароведческой экспертизы от 28.08.2012 г., в протоколе ознакомления с заключением эксперта от 28.08.2012 г., в постановлении о назначении защитника от 28.08.2012 г.; протоколе допроса подозреваемого от 28.08.2012 г. Время указанных следственных действий охвачено периодом с 09.00 ч. до 10.40 ч. Согласно постановлению о выплате процессуальных издержек от 30.08.2012 г. адвокату М. за участие в уголовном деле по защите интересов А. было оплачено 1 275,00 рублей за три дня участия по делу, в том числе за участие в допросе подозреваемого 28.08.2012 г.
Однако согласно справке-подтверждению Московского железнодорожного агентства Московского филиала ОАО «ФПК» от 09.01.2013 г. 15.08.2012 г. на имя А. был приобретен проездной документ по маршруту Феодосия-Орел серии ЕХ № 765404 отправлением 27.08.2012 г. Возврат указанного проездного документа не производился. При таких обстоятельствах, с учетом времени поездки (согласно данным о маршруте поезда №274 прибытие на станцию Орел осуществляется в 13.52 ч.) А. не имел возможности принять участие в указанных выше следственных действиях 28.08.2012 г. Кроме того, в протоколе судебного заседания по уголовному делу в отношении А. от 20.12.2012 г. свидетель Е., проводившая предварительное расследование, пояснила, что допрос подозреваемого А. был произведен 29.08.2012 г., в протоколе дата 28.08.2012 г. указана ошибочно.
В соответствии со ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении.
При этом разумное, добросовестное, квалифицированное и принципиальное исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей предполагает обязательность не просто формального присутствия на следственных действиях и в суде, а активного осуществления функции защиты путем представления доказательств, заявления ходатайств и отводов, проведения опросов лиц с их согласия, подачи жалоб и т.д.
С учетом изложенного, адвокат М. при добросовестном отношении к исполнению своих профессиональных обязанностей должен был указать в протоколах соответствующих процессуальных действий на несоответствие проставленных в них дат фактическим датам проведения этих следственных действий.
Кроме того, согласно протоколу судебного заседания адвокат М. подтвердил показания А. о том, что показаний, изложенных следователем в протоколе допроса подозреваемого, он не давал, полностью протокол не читал. В выступлении в прениях (протокол судебного заседания от 20.12.2012 г.) адвокат М. указал, что подсудимый давал показания под давлением, подписывал все, не читая. Однако, в нарушение интересов доверителя, в ходе предварительного следствия никаких замечаний по ходу проведения следственных действий в соответствующих протоколах адвокатом М. не вносилось, ходатайств о признании недопустимыми доказательств не заявлялось. В дальнейшем действия следователя адвокатом М. не обжаловались.
Более того, в тексте постановления Орловского районного суда Орловской области от 20.12.2012 г. указано, что в судебных прениях защитник М. заявил о невиновности подсудимого и назначении ему наказания, не связанного с лишением свободы, тогда как подсудимый А. не признал свою вину. В силу подп.3 п.4 ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», подп.2 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. Между тем, невиновность подзащитного является основанием для оправдания, а не для смягчения наказания, однако об оправдании А. адвокат М. не просил. Нарушение права на защиту А., допущенное адвокатом М., послужило основанием для возобновления судебного следствия. При таких обстоятельствах, следует сделать вывод о ненадлежащем исполнении адвокатом М. своих профессиональных обязанностей по защите интересов А.
16.05.2013 г. квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области была вынесена следующая формулировка заключения: «адвокат не исполнил (ненадлежащим образом исполнил) свои обязанности перед доверителем».
После вынесения квалификационной комиссией заключения участники дисциплинарного производства не представили Совету письменных заявлений о своем несогласии с указанным заключением. В заседании Совета АПОО представитель А. по доверенности от 19.12.2012 г. Ч. поддержала доводы жалобы. Адвокат М. выразил несогласие с заключением квалификационной комиссии, указав, что критерии оценки участия адвоката по уголовному делу не установлены, при этом он всегда ведет себя в соответствии с законом.
В соответствии с п.4 ст.24 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет при разбирательстве не вправе пересматривать выводы квалификационной комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства. При таких обстоятельствах, оснований для изменения формулировки заключения квалификационной комиссии не имеется.
При определении меры дисциплинарной ответственности Совет учитывает тяжесть совершенного адвокатом М. дисциплинарного проступка, обстоятельства его совершения, форму вины. Действия М. подрывают авторитет адвокатуры и доверие к институту защиты в уголовном судопроизводстве, по сути, являются предательством интересов его доверителя А., что несовместимо со статусом адвоката.
На основании изложенного и в соответствии со ст.31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», ст.ст.18, 25 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет решил признать наличие в действиях (бездействии) адвоката М. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката, неисполнения (ненадлежащего исполнения) им своих обязанностей перед доверителем и применить к адвокату М. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.
3. В соответствии с п.8 ст.10 Кодекса обязанности адвоката, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, при оказании им юридической помощи бесплатно, в случаях, предусмотренных этим законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда, не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар.
В Адвокатскую палату Орловской области поступила жалоба Ш., в которой указано следующее.
12.05.2012 г. в. 08.20 ч. Ш. был задержан сотрудниками УМВД России по Орловской области. В тот же день в 23.35 ч. заявитель жалобы был задержан в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ в СУ СК России по Орловской области, где в качестве защитника ему была назначена адвокат Х.
По мнению Ш., адвокат Х. ненадлежащим образом оказывала ему юридическую помощь. Так, несмотря на то, что Ш. были изложены все события, произошедшие в течение дня с 8.20 ч., т.е. с момента его фактического задержания, адвокат Х. не обратила внимания на нарушения требований ст. 91-92 УПК РФ, в то время как в настоящее время указанный факт установлен заместителем прокурора Орловской области в постановлении от 20.12.2012 г. Кроме того, до задержания Ш. с его участием проводились следственные действия: осмотр места происшествия и допрос с целью получения объяснений, при этом права, предусмотренные ст.46 УПК РФ и 51 Конституции РФ, заявителю жалобы не разъяснялись, а адвокат Х. соответствующих замечаний в протокол задержания не занесла, несмотря на то, что Ш. подробно изложил ей все обстоятельства дела. Также в жалобе указано, что исключительно по просьбе Ш. в протоколе допроса стоит отметка о его удовлетворительном самочувствии, при этом адвокат Х. не разъяснила права подзащитного ходатайствовать о переносе допроса на другой день. По мнению заявителя жалобы, адвокат Х. безответственно отнеслась к изучению протоколов допроса и задержания Ш., поскольку в них допущено большое количество опечаток и несвязанных грамматически выражений, более того, дата задержания указана неверно: в протоколе имеется указание на апрель 2012 г., в то время как задержание произошло 12.05.2012 г.
Также в жалобе указано, что при решении судом вопроса об избрании в отношении Ш. меры пресечения адвокат Х. не обратила внимание суда на незаконность задержания подзащитного, что согласно ч.2 ст.10, п.3 ч.1 ст.94 УПК РФ ведет к немедленному освобождению. В дальнейшем, в течение всего времени нахождения под стражей адвокат Х. ни разу не навестила Ш. в СИЗО для оказания ему юридической помощи, хотя заявитель жалобы неоднократно направлял соответствующие заявления в коллегию.
Кроме того, Ш. при рассмотрении его обращения просил использовать доводы, изложенные им в жалобе в Прокуратуру Орловской области, светокопия которой направлялась в адрес Адвокатской палаты Орловской области. В указанной жалобе Ш. указывал, что адвокат Х. вступила в уголовное дело по защите интересов Ш. по вызову следователя Моисеева В.В., минуя представителя Совета АПОО, ответственного за направление адвокатов для дежурства.
В жалобе Ш. просит признать действия адвоката Х. незаконными и некомпетентными.
В соответствии с положениями Кодекса профессиональной этики адвоката 25.03.2013 г. Президентом Адвокатской палаты Орловской области в отношении адвоката Х. было возбуждено дисциплинарное производство, при этом адвокату Х. было предложено дать письменные объяснения.
Адвокат Х. письменных объяснений по существу возбужденного в отношении нее дисциплинарного производства не представила.
В заседании квалификационной комиссии адвокат Х. указала, что надлежащим образом осуществляла защиту интересов Ш. Так, со слов подзащитного, ей стало известно, что его задержали после обеда. В ходе беседы адвокат Х. разъясняла Ш. право отказаться от дачи показаний, однако подзащитный настаивал на проведении допроса в ночное время и даче признательных показаний.
В ходе рассмотрения дисциплинарного производства квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области было установлено следующее.
Согласно подп.1 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами. Подп.4 п.1 ст.7 Закона установлена обязанность адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.
В силу ст.12 КПЭА, участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении.
В соответствии с п.8 ст.10 Кодекса обязанности адвоката, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, при оказании им юридической помощи бесплатно, в случаях, предусмотренных этим законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда, не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар.
Согласно копии постановления старшего следователя Орловского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Орловской области Моиссева В.В. о назначении защитника от 12.05.2012 г. адвокат Х. была назначена защитником подозреваемого Ш.
В материалах дисциплинарного производства имеется копия протокола задержания Ш. в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ с подписью адвоката Х., согласно которому задержание заявителя жалобы производилось 12.05.2012 г. в 23.35 ч. Вместе с тем, фактическое задержание Ш., по его словам, состоялось 12.05.2012 г. в. 08.20 ч. Из текста постановления заместителя прокурора Орловской области от 20.12.2012 г. следует, что сообщение о задержании 12.05.2012 г. Ш. на автодороге «Орел-Брянск» поступило в дежурную часть ОМВД России по Орловскому району в 08.20 ч. Примерно в 13 часов в указанный день Ш. был доставлен в управление уголовного розыска УМВД России по Орловской области для проверки его причастности к совершению других преступлений. При таких обстоятельствах, заместителем прокурора Орловской области установлено, что в нарушение требований закона после фактического задержания Ш. процессуально оформление ограничения его свободы не производилось, что послужило основанием для внесения прокуратурой области в УМВД России по Орловской области представления об устранении нарушений уголовно-процессуального законодательства РФ.
Таким образом, действуя честно, разумно, добросовестно, квалифицированно и принципиально, адвокат Х. должна была уточнить время и обстоятельства фактического задержания подзащитного и внести соответствующие замечания в протокол задержания. Впоследствии, действуя в интересах Ш., адвокат Х. обязана была всеми законными способами требовать устранения нарушения прав ее подзащитного путем обжалования незаконных действий следователя, указания на незаконность задержания при решении вопроса об избрании меры пресечения либо при последующем обжаловании постановления суда об избрании Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу.
Также адвокат Х. не ставила вопрос о законности проведения допроса подозреваемого Ш. в период времени с 23.40 ч. 12.05.2012 г. до 02.30 ч. 13.05.2012 г., при условии, что согласно ч.3 ст.164 УПК РФ производство следственного действия в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства, не ходатайствовала о переносе допроса на дневное время. При этом следует учесть, что допрос гражданина в ночное время, предназначенное для отдыха, в любом случае противоречит заслуживающим внимания интересам подзащитного, так как длительное отсутствие сна отрицательно сказывается на здоровье человека, ведет к его утомлению.
Кроме того, в соответствии с п.п.1-2 ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» полномочия адвоката, участвующего в качестве защитника доверителя в уголовном судопроизводстве, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации. В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В силу ч. 4 ст.49 УПК РФ адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Форма ордера, действующая в 2012 году, была утверждена приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 8 августа 2002 г. № 217 «Об утверждении формы ордера». В качестве обязательного реквизита в форме ордера предусмотрена подпись руководителя адвокатского образования или уполномоченного им лица.
Однако в нарушение требований действующего законодательства, ордер № 1096н от 12.05.2012 г., представленный адвокатом Х. в подтверждение своих полномочий на защиту интересов Ш., не содержит подписи заведующего ЦФ ООКА либо иного лица, имеющего полномочия на выдачу ордеров.
Вместе с тем, поскольку представление ордера адвокатом Х. имело место 12.05.2012 г., в соответствии с подп.6 п.9 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката дисциплинарное производство в отношении адвоката Х. в этой части подлежит прекращению в связи с истечением сроков применения мер дисциплинарной ответственности, которые в соответствии с п.5 ст.18 КПЭА могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им дисциплинарного проступка прошло не более одного года.
В отношении иных нарушений, допущенных адвокатом Х., срок применения мер дисциплинарной ответственности не истек, поскольку ненадлежащая защита Ш. носила длящийся характер.
При изложенных обстоятельствах, квалификационная комиссия пришла к выводу о ненадлежащем исполнении адвокатом Х. своих обязанностей по защите интересов Ш.
16.05.2013 г. квалификационной комиссией при Адвокатской палате Орловской области была вынесена следующая формулировка заключения: «адвокат не исполнил (ненадлежащим образом исполнил) свои обязанности перед доверителем».
После вынесения квалификационной комиссией заключения адвокат Х. не представила Совету письменного заявления о своем несогласии с указанным заключением. От Ш. поступило заявление о том, что он в полном объеме поддерживает доводы своей жалобы, при этом к заявлению было приложено письменное дополнение к жалобе.
В соответствии с п.4 ст.24 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет при разбирательстве не вправе пересматривать выводы квалификационной комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства, а равно выходить за пределы жалобы и заключения комиссии. При таких обстоятельствах, доводы Ш., изложенные в дополнении к жалобе, не могут быть учтены Советом, при этом оснований для изменения формулировки заключения квалификационной комиссии не имеется.
При определении меры дисциплинарной ответственности Совет учитывает тяжесть совершенного адвокатом Х. дисциплинарного проступка, обстоятельства его совершения, форму вины. Вместе с тем, Совет принимает во внимание, что ранее в течение года адвокат Х. не имела дисциплинарных взысканий.
На основании изложенного и в соответствии со ст.31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», ст.ст.18, 25 Кодекса профессиональной этики адвоката Совет решил признать наличие в действиях (бездействии) адвоката Х. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката, неисполнения (ненадлежащего исполнения) ею своих обязанностей перед доверителем и применить к адвокату Х. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
|
|
|